|
У жены моей спросите, у Даши,
У сестры ее спросите, у Клавки,
Ну, ни капельки я не был поддавши,
Разве только что - маленько - с поправки!
Я культурно проводил воскресенье,
Я помылся и попарился в баньке,
А к обеду, как сошлась моя семья,
Начались у нас подначки да байки!
Только принял я грамм сто, для почина
(Ну, не более, чем сто, чтоб я помер!),
Вижу - к дому подъезжает машина,
Я гляжу на ней обкомовский номер!
Ну, я на крылечко - мол, что за гость,
Кого привезли, не чеха ли?!
А там - порученец, чернильный гвоздь,
"Сидай, - говорит, - поехали!"
Ну, ежели зовут меня,
То - майна-вира!
В ДК идет заутреня
В защиту мира!
И Первый там, и прочие - из области.
Ну, сажусь я порученцу на ноги,
Он - листок мне,
Я и тут не перечу.
"Ознакомься, - говорит, - по дороге
Со своею выдающейся речью!"
Ладно - мыслю - набивай себе цену,
Я ж в зачтениях мастак, слава Богу!
Приезжаем, прохожу я на сцену,
И сажусь со всей культурностью сбоку.
Вот моргает мне, гляжу, председатель:
Мол, скажи свое рабочее слово!
Выхожу я,
И не дробно, как дятел,
А неспешно говорю и сурово:
|
"Израильская, - говорю, - военщина
Известна всему свету!
Как мать, - говорю, - и как женщина
Требую их к ответу!
Который год я вдовая,
Все счастье - мимо,
Но я стоять готовая
За дело мира!
Как мать вам заявляю и как женщина!.."
Тут отвисла у меня, прямо, челюсть,
Ведь бывают же такие промашки! -
Это сучий сын, пижон-порученец
Перепутал в суматохе бумажки!
И не знаю - продолжать или кончить,
В зале, вроде, ни смешочков, ни вою...
Первый тоже, вижу, рожи не корчит,
А кивает мне своей головою!
Ну, и дал я тут галопом - по фразам,
(Слава Богу, завсегда одно и то же!)
А как кончил -
Все захлопали разом,
Первый тоже - лично - сдвинул ладоши.
Опосля зазвал в свою вотчину
И сказал при всем окружении:
"Хорошо, брат, ты им дал, по-рабочему!
Очень верно осветил положение!"
Такая вот история!
|
